Любовь, только любовь - Страница 227

227

– Боже мой! – крикнул Арно, корчась в своих оковах. – Катрин, не умирай!.. Не ты!

Ничего не говоря, английский сержант проскользнул между своими товарищами, побежал в трактир и принес кувшин вина. Осторожно он дал отпить Катрин несколько глотков. Несчастная женщина почувствовала себя немного лучше. Вино как пламя разливалось по всему телу, возвращая ее к жизни. Она попыталась слабо улыбнуться, чтобы поблагодарить того, кто ей помогал. Это был уже пожилой человек с большими усами и седеющими волосами. Из-под его каски были видны глаза, полные слез.

– Спасибо, друг… – произнес рядом с ней серьезный голос Арно.

Солдат поднял свои тяжелые плечи, злобно вытер влажные щеки и пробурчал, посмотрев на костер:

– Я не воюю с женщинами! Я не епископ Кошон…

Он, запинаясь, с трудом говорил по-французски, но тон его восполнял смысл.

Костер теперь пылал вовсю. Из середины пламени раздался женский голос. Жанна кричала: «Иисусе!»

Ее не было видно, но брат Изамбар с риском загореться самому протягивал в костер ритуальный крест, который принесли из церкви. Костер трещал, выбрасывая клубы черного дыма. Ни один звук не исходил больше из уст жертвы. Тогда палач раздвинул дрова, и показалось обугленное тело Жанны. Она была мертва. Огонь сжег ее рубашку и обнажил почерневшее тело молодой девушки. Эта ужасная сцена была слишком жестокой для Катрин. На этот раз она лишилась чувств.

Она открыла глаза от сильных ударов. Кто-то бил ее по щекам, затем что-то обжигающее потекло ей в горло. Она закашлялась, сплюнула и наконец очнулась. Английский сержант, давший ей выпить вина во время казни Жанны, стоял перед ней на коленях с флягой в руках.

– Теперь лучше? – спросил он ласково.

– Да… немного… спасибо! Но Арно… где Арно?

Она сидела на соломе в низкой комнате с голыми стенами. Свет падал через подвальное окно, но это не было похоже на тюрьму.

– Ваш спутник? Он рядом, под строгой охраной… Я вас поместил сюда, чтобы вы пришли в себя.

– Где мы?

– В гвардейском корпусе у ворот Гран-Пон. Приказ требует не спускать с вас глаз до наступления ночи. Больше ни о чем меня не спрашивайте… Постарайтесь уснуть…

Он уже уходил, тяжело ступая и шаркая железными подошвами по шлифованным плитам. Катрин хотела что-то сказать жестом, но руки ее были связаны, и она упала на солому со слезами на глазах.

– Арно!.. Как я хочу его видеть!

– Вы увидите его позже! Сейчас это запрещено!

Сержант собирался уйти. Она окликнула его:

– Минутку, прошу вас! Вы были ко мне добры. Почему? Вы же англичанин!

– Это кажется вам достаточной причиной, чтобы не жалеть несчастную девушку? – сказал он с грустной улыбкой. – Видите ли, у меня тоже есть дочь, она живет со своей матерью в деревне, под Эксетером… и вы на нее очень похожи. Когда вас недавно тащили по площади, мне показалось, что это она. Мне стало больно!

Больше он ничего не хотел говорить, поспешил выйти и тщательно закрыл за собой дверь. До Катрин доносились голоса из-за двери, но она не могла разобрать, о чем шла речь. Бедняжка чувствовала себя слишком усталой, чтобы пытаться понять, что происходит. Почему их не отвели в тюрьму, почему они должны оставаться здесь до ночи? Кроме того, ответ и так будет скоро известен. Она услышала, как часы на башне пробили семь ударов, и закрыла глаза, желая хоть немного отдохнуть.

Понемногу ночная мгла проникла в тюрьму через узкое окно, за которым слышался шум реки. Очертания комнаты стали расплывчатыми, затем исчезли совсем. Вскоре единственным освещением для Катрин осталась полоска света, проникавшая из-под двери. Она решила встать и прислушаться к тому, что говорилось за дверью, откуда все время доносились мужские голоса, но она была прикована к стене. К тому же дверь тут же открылась. На пороге появились два лучника и человек в черном, с квадратным колпаком на голове. Еще один следовал за ними, и Катрин испуганно вскрикнула, узнав Жоффруа Терража, палача. Он нес в руке что-то белое. Один из лучников освободил Катрин и даже развязал ей руки, потом приказал встать на колени. Человек в черном, покашляв, достал пергамент из кармана и начал читать при свете, падавшем из открытой двери:

– «По приказу церковного суда города Руана Пьер и Катрин Сон (это были вымышленные имена, которыми назвались Арно и Катрин), виновные в сообщничестве с колдуньей, именуемой Дева и сожженной сегодня на площади Старого рынка, осуждены и приговорены к утоплению в Сене рукой палача до того момента, как наступит смерть…»

Бешеный гнев поднял Катрин.

– Приговорена? А кто нас судил?.. Этот документ не имеет ко мне никакого отношения. Я не Катрин Сон, я Катрин де Бразен, а мой спутник – благородный сеньор Арно де Монсальви…

Если она надеялась произвести этим впечатление на судью, то она ошиблась. Он устало вздохнул, поглядев на палача.

– Исполняйте ваши обязанности, мэтр Жоффруа… Монсеньор епископ предупредил нас, что эти двое не в своем уме и что их терзает демон гордыни. Она принимает себя за высокопоставленную и всемогущую даму.

Терраж разразился хохотом и бросил белый предмет, который он принес, на руки Катрин.

– Надень вот это… и быстро, если не хочешь, чтобы я сам это сделал.

Это была длинная белая рубаха. У Катрин было странное ощущение, что все начинается снова. Где она находится, в Руане или Орлеане? Ее снова ведут на казнь. Но она не чувствовала никакого возмущения. Она умрет, пусть… но умрет вместе с Арно, навечно соединенная с ним. Какое значение имело теперь, будет то вода или веревка, лишь бы не омерзительный огонь!

227